Александр Варго - Не та дверь [сборник]
А как быть с этой долбаной стрижкой? Там-то балкона нет…»
Дверь в ванную распахнулась. Виктор Степанович вскинул голову и увидел вдовца, стоявшего на пороге.
— Это вы, — сказал следователь и вздрогнул, увидев, как перекосилось лицо Васи. — Готовы рассказать мне что-то действительно стоящее?
Тот откашлялся и проговорил:
— Женя может описать ее.
— Бабу-ягу? — Виктор Степанович поднял брови. — Спасибо, я и сам могу это сделать. Нос крючком, на кончике — большая бородавка, изо рта кривой зуб торчит, и ведьма им страшно цыкает. На голове платок. Ну и так далее.
Вдовец молча развернулся и скрылся в коридоре.
Следователь несколько секунд смотрел на пустой дверной проем, затем обругал себя и выскочил наружу — извиняться и спрашивать. Конечно, скорее всего, ему не светило услышать от этого малыша и его родни хоть что-нибудь полезное, но мало ли, всякое бывает. Виктор Степанович покосился на свою правую руку.
Рассказ малыша о ведьме и о том, как его отец ее прогонял, вызвал у следователя скуку. Все так, как он и ожидал. Сказки для детей дошкольного возраста. Разве что Баба-яга оказалась не в деревянной избушке, поставленной на какой-нибудь игровой площадке, а в парикмахерской.
Виктор Степанович тут же припомнил, как орал его собственный сын Макс, стоило только усадить его в кресло перед зеркалом. Кстати, в той же самой парикмахерской. Никаких ведьм следователь там не видел.
— Нам с Аллой снились одинаковые сны, — сказал Вася. — Теперь я это помню. Она разрешила… — Лицо вдовца задрожало, но он взял себя в руки и продолжил: — Мы тогда не поняли, что это за звуки. Там темно было, понимаете?.. А это ножницы. — Он взял с детского столика помянутый инструмент и пощелкал им. — Там потом много чего было, в этих снах. Но началось все с ножниц. А еще она смеялась.
Виктор Степанович встал, задвинул стул на место.
— Если у вас появится что-то настоящее, звоните.
— Она не слышала. Она не думала. Ведьма сказала мне это еще до поминок. Понимаете, раньше!
— Да-да, конечно, — пробубнил следователь и посмотрел сквозь этого фрукта.
Господи, ну за что ему такое наказание?! Мало самого преступления, так еще и потерпевший оказался редкостным дебилом со съехавшей крышей. Да и отпрыски у него, похоже, тоже с конкретным приветом. А какие еще дети могут быть у такого отца?
— Понимаю. Пророческий сон. — Следователь не сдержался и добавил: — Когда убийца в следующий раз приснится, попросите его, пусть с повинной придет. Ему зачтется.
«Да и вам тоже», — чуть было не добавил Виктор Степанович, но все-таки смог оставить при себе эти слова.
Он вышел в коридор. Ему предстояло навестить соседей. Вдруг они заметили что-нибудь? В прошлый раз все жильцы этажа как один тут же заявили, что никого не видели и ничего не слышали. И вообще их по случаю субботы днем дома не было, вот только недавно пришли.
Дело привычное. Добиться от кого-то показаний следователю удавалось нечасто. Люди, как правило, упорно верили в то, что стражи порядка должны все делать сами, а их хата с краю. А тут, конечно, еще и боялись. Никому нет охоты высовываться, когда речь идет о маньяке.
Но шанс на зацепку все-таки оставался, и следователь не собирался его упускать.
— Могу я вас попросить?.. — проговорил Вася, встал рядом и поймал взгляд Виктора Степановича. — Мне вряд ли скажут, а вам — тут же. Узнайте, пожалуйста, в парикмахерской адрес этой женщины, которая у них работает.
Следователь резким движением одернул пиджак. Ага, конечно, разбежался. Спешит и падает исполнить просьбу, даже шнурки гладить не станет. Это чтобы неутешный вдовец, стало быть, пришел домой к этой парикмахерше и… что? Да что угодно. Может с собой священника прихватить для проведения обряда экзорцизма. Среди батюшек тоже нездоровых на голову хватает, могут и поверить. Особенно если заплатить хорошо. А то и сам попробует ведьму изгнать, так сказать, подручными средствами.
Тут Виктор Степанович, который в этот момент засовывал под мышку пухлую потертую кожаную папку коричневого цвета, очень внимательно посмотрел на вдовца.
«Сам, подручными средствами. А что, если?..»
Такая мысль была не то чтобы совсем неожиданной, но в этом направлении следователь перестал работать еще на прошлой неделе, когда понял, что у этого типа железное алиби. Однако если разобраться, то кто ему его обеспечил? Жена и дети.
«Так, может, это и в самом деле была групповуха, хотя бы вначале? — подумал Виктор Степанович. — Почему нет, если они тут все с приветом? Сначала сообща убили свекровь, единственного нормального человека. Или просто не поделили чего-нибудь. Потом этот Вася вошел во вкус и уже в одиночку принялся за жену. Она же вдобавок была еще и соучастником, который мог заложить его с потрохами. Может, тогда в туалете он просто не успел закончить, только и всего? А теперь вот и за собственных детей взялся. Запугал их так, что они пляшут под его дудку и несут всякую чушь о ведьмах, и развлекается себе спокойненько…»
Виктор Степанович одним махом оборвал поток мыслей, рожденных не в меру разыгравшимся воображением. Так можно было много чего напридумывать. Но он-то работал не писателем, а следователем, которому полагалось выяснять суть событий, а не создавать их ради красивого сюжета.
Хотя, конечно, было что-то в этой гипотезе такое… рациональное. Например, становилось понятно, как маньяк проник в дом, чтобы убить свою мать. Он просто вошел внутрь, открыв дверь своим ключом. Ведь было же установлено, что никаких следов взлома нет.
Да и ситуация со смертью жены тоже отчасти прояснялась. Никто ласточкой не взлетал на седьмой этаж, не перебирался с одного балкона на другой. Убийца снова вошел через дверь.
Правда, как быть с туалетом в ресторане, Виктор Степанович по-прежнему не знал. Вася все время сидел за столом, а непосредственно в момент совершения преступления и вовсе спал, будучи пьяным. Но если у него были сообщники…
Хватит! Следователь ударил кулаком по бедру. Надо же, как привязался к нему этот бред! Да, чушь полная, потому что доказательств пока что не было никаких. Не стоило больше об этом думать. Надо работать, идти к цели шаг за шагом, и тогда все станет ясно.
— Это невозможно, Василий Андреевич. Вы пытаетесь подменить собою следствие, а может, еще и суд. Вам лучше остановиться. — Виктор Степанович улыбнулся и продолжил: — Иначе закон будет уже не защищать вас, а преследовать.
Не тратя времени на пустые споры, он вышел на лестничную клетку.
Вася еще какое-то время постоял в прихожей, потом развернулся и пошел в детскую.
«Что ж, значит, будем все делать сами».
Эта мысль литым кулаком ударила его под дых. Он прислонился к стене, прижался затылком к ее прохладной поверхности. Перед глазами закружились черные точки.
«Все сами. Одни. Навсегда.
Гулять по выходным. Садиться ужинать перед телевизором, если там идет что-то интересное. Придумывать, куда поехать в отпуск. Лечиться от простуды, готовить обеды, украшать квартиру перед праздниками, играть на даче в вышибалу — сами, сами, сами». — Вася сполз по стене, обхватил руками колени, опустил голову и застыл.
Грудь жгло на вдохе, в горле клокотало, но слез почему-то не было.
Когда к нему подбежали дети и принялись тянуть за собой, он позволил им увести себя. Для того чтобы пойти, достаточно было согласиться с чужой волей, а для того чтобы остаться, требовалось принять решение самому.
В квартире побывала бригада, которая забрала Аллу. Следователь и его коллеги ушли в десятом часу вечера. Вася выпроводил их из квартиры под бодрый звон вилок, доносившийся с кухни, где сидели дети. Выйти из растительного состояния ему помогло чувство долга. Сына и дочку надо было готовить ко сну.
Его заслуги в том, что Люба с Женькой поужинали как следует, не было. Очнувшись, Вася обнаружил, что остался в детской один, а когда пришел на кухню, то увидел, что дочка уже все сделала сама. Она достала из холодильника котлеты и жареную картошку, разложила их по тарелкам и погрела в микроволновке. Его порция дожидалась там своего часа.
Вася достал тарелку и не смог сдержать удивленного возгласа.
Люба заметно порозовела и сказала:
— Ты же на работе, наверное, не успел пообедать.
Вася закрыл за незваными гостями дверь и вернулся на кухню. Люба, умница, не стала зажигать верхний свет. Вместо этого на стене горело бра, делая пространство вокруг стола уютнее.
«Хотя какая разница теперь-то, после всего, что случилось», — тут же подумал он.
Поели они в молчании.
Когда с ужином было покончено и на столе появились чашки с чаем, Вася взглянул на Женю и спросил:
— Сын, а избушка Бабы-яги тебе не снилась?
Тот помотал головой.
— Понимаешь… — Вася задумался, пытаясь понять, как лучше объяснить малышу то, о чем он сейчас подумал. — Это ведь не обязательно такая избушка, какую ты в мультиках видел. Это может быть и такой большой дом, как наш, а в нем — квартира. Баба-яга, она тоже… хочет жить как люди.
